Загрузка...
Колонка отца, который рос без отца — специально ко Дню отца
В третье воскресенье октября в России отмечают День отца — праздник, который пока не обзавёлся традициями, яркими поздравлениями и широкими гуляниями.
Но мы подумали, что эта тихая дата — хорошая возможность не пошуметь, а подумать. О том, что вообще такое отец и какую роль он играет в жизни ребёнка, особенно когда этот ребёнок уже не младенец.
Мы попросили журналиста и отца троих детей Юлиана Марэ порассуждать об этом — и сделать это в свете опыта, который есть у многих мужчин в нашей стране: взросления без папы и примера хорошего семьянина перед глазами.
Я рос без отца и хочу, чтобы всё от жизни брал этот пацан.
Мой отец ушёл из семьи, когда мне было 4. Конечно, это был удар, но его силу я смог осознать лишь годами позднее.
В тот момент мне просто было неуютно и странно — у моих друзей и всякой родни отцы были. Причём многие были классные — крупные такие мужички, добродушные, отзывчивые, весёлые, щедрые. Именно они формировали в моей голове образ идеального отца — и комплексы из-за его отсутствия.
Отец моего отца, к слову, тоже бросил семью, так что я рос как Лорд Волан-де-Морт — с предсказанием, которое я в силах развенчать или сделать реальностью.
Мне 35, у меня трое детей — старшей 9, а младшим — по 3, и они, конечно, наполняют мою жизнь возрастными кризисами, смехом и стрессом. Я с детства был уверен, что хочу семью и детей, и был готов на всё, чтобы они не росли без меня. Сегодня у меня трое детей и у нас всё чудесно, но где-то далеко, глубоко, фоном, это всё равно сидит — мысль о родовом проклятье.
Каким отцом я мог стать? Каким отцом я хотел стать? Каким отцом я должен был стать?
Конечно, хотелось и правда не быть как мой. Хотя у него была клёвая щетина и он всегда вкусно пах — одеколоном и сигаретами. Но хотелось как минимум быть частью семьи, как максимум — не оставить у детей таких же впечатлений о себе, какие он оставил о себе мне.
И несмотря на то, что мама была рядом, мама любила, заботилась, готовила, воспитывала, учила, говорила, рассказывала, объясняла, как мама тоже быть не хотелось — со всеми этими её «закрой рот и ешь», «а если все прыгать с крыши пойдут» и другими, не только словесными конструктами, которые многие из нас помнят как базовые настройки родителей тех лет. Как и многие, я думал, что ну точно не буду таким, как наши родители.
Не хотелось быть невключённым, не хотелось быть осуждающим, не хотелось быть ругающимся… Быть не таким, как.
Интересное по теме
Ещё подростком, размышляя о своём когда-нибудь будущем отцовстве, я, разумеется, думал, что буду добрым, заботливым, весёлым, участливым, не буду кричать, буду справедливым и бла-бла-бла. Что-то такое белое и пушистое, сказочное, сильно оптимистичное.
Но откуда мне было увидеть, как бывает на самом деле? Плохие примеры у меня были, но вот с хорошими была проблема. Да, были перед глазами какие-то мужчины, но это редкие моменты с весьма сомнительным эффектом наблюдателя — я не знал, играют ли они со своими детьми, возят ли в школу, помогают ли с уроками, читают ли на ночь, говорят ли, что любят, бьют ли, издеваются ли. Снова нечто сказочное.
Где ещё можно было увидеть фигуру отца? В фильмах. Ну что там? Герой либо пропадает на работе, и вот он, образ отца — глава семьи, который семьи не видит, пропускает соревнования сына, выступления дочери, всех подводит и все его ни во что не ставят, либо какой-то супергерой, который и большой начальник, и жена в восторге, и с детьми он с самого утра — и в школу везёт, и танцует, и в приставку играет. Снова сказка.
А что в реальности? Можно ли быть совокупностью всего того хорошего, что я видел и брал на заметку, и при этом избежать всего того плохого, что мне претило сызмальства?
Я определился со своей ролью лишь недавно, когда мы со старшей смогли нормально разговаривать, и у меня стала появляться надежда, что она меня слышит.
Интересное по теме
Понятно, что базово я — всё то, что хотелось бы, и не то, чего не хотелось бы – я работаю, меняю подгузники, гуляю с детьми, забираю из школы и прочее, то есть включён в быт и жизнь. Хожу на собрания, вожу на тренировки и к врачам — несу ответственность. Я, хочется надеться, не травмирую их психологически, не подвожу, не обижаю. Как минимум — не ушёл из семьи, да. И как бы ни было больно, конечно, иногда проскакивает «закрой рот и ешь», однако, очень многое удаётся сдерживать, и мне никогда не было в тягость прийти потом и поговорить, извиниться, чего в моём детстве точно не было. То есть вроде хорошее перенял, плохого — минимум.
Но что отличает меня от их мамы, которая способна на всё то же самое?
Мы иногда обсуждали такой способ воспитания, как «плохой и хороший коп», но всегда приходили к выводу, что это будет нечестно по отношению к одному из нас. Но мне было сказано, что я не должен ругать дочерей. Что папа не должен, не может. Папа должен любить. По крайне мере сейчас. С мамой они ещё наверстают, когда подрастут, когда будет вот тот период становления подружками, а папа всегда будет папой, который просто должен любить. Так что на этом я и сосредоточился.
Купить это? Давай. Ещё мультик? Конечно. Хочешь спать в платье? Отличная идея. Могу и поругать, конечно, и наказать, но глобально…
Однако когда Алиса, казалось, подросла, я понял, что кроме любви я могу дать ей кое-что ещё — свой опыт, свои знания, свой взгляд на жизнь. Мы много разговариваем по пути в школу и обратно, дома, когда играем, когда она приходит что-то спросить, я всегда стараюсь дать больше контекста и рассказать как можно больше.
Мне хочется, чтобы она как можно раньше начала впитывать, что мир несправедлив, что надо быть справедливой, что закон бумеранга никто не отменял, что проблемы решаются, что о важном нужно сразу рассказывать, чтобы было время всё исправить, что если ты чего-то хочешь, то за это стоит побороться и даже, может, придётся побороться, что нельзя давать себя в обиду, что папа всегда поможет.
Я жалею, что никто не говорил в детстве со мной. По душам, как взрослый, откровенно и честно. Да и вообще не говорил. Отца не было, мама пропадала на трёх работах, и всё, что я знал о жизни, я почерпнул из сотен прочитанных книг школьной библиотеки. Я хотел бы сэкономить своим детям время, силы и нервы на познании нашего мира.
Я хотел бы воспитать добрых, порядочных, ответственных, открытых девушек, которые при этом не страдали бы от своего хорошего воспитания по типу «вежливость принимается за слабость» — увы, мир не ценит доброту, и это я тоже хочу до них донести.
А ещё я научу их готовить, копить, ценить близких, писать сочинения на пятёрки, кататься на велосипедах, плавать под водой, играть в боулинг… всё то, что я умею, чем могу поделиться и что не сможет дать им мама.
Я не знаю, всё ли делаю правильно. Как говорится, только когда дети вырастут, станет понятно. Но я точно знаю, что уже сегодня мои дети живут лучше, чем жил я, и что я лучше как родитель, чем мои родители. Мне кажется, это уже и так не мало.