«Это проект, который нужно закончить к концу января»: монолог суррогатной матери

Лике 34, она в разводе и живёт с 5-летней дочкой в Петербурге. Сейчас она на 15-й неделе беременности, которую вынашивает для бесплодной пары 

Вспомогательные репродуктивные технологии — процедуры, вокруг которых традиционно много споров и жёстких решений. 

Против ЭКО регулярно высказываются священники разных конфессий, а суррогатное материнство в различных его формах запрещают на законодательном уровне, причём многие страны делают это максимально масштабно. Например, в Италии суррогатное материнство запрещено не только в стране, но и за её пределами — закон против «суррогатного туризма» принят в 2024 году. Теперь это уголовное преступление. 

Ограничения и запреты привели сначала к тому, что из России стали вывозить эмбрионы, созданные для женщин с тяжелыми формами бесплодия — с использованием донорских яйцеклеток, а затем — к обсуждению полного запрета коммерческого суррогатного материнства. 

И пока в России этот запрет обсуждается как способ борьбы с торговлей детьми и возможность защитить права биологических родителей, на международном уровне звучит призыв о полном запрете этой репродуктивной технологии. В представленном в Париже отчёте специального докладчика ООН Рим Аль-Салем суррогатное материнство названо формой эксплуатации женщины. 

Ограничения на суррматеринство в России привели к падению спроса на программы репродуктивных технологий — только в 2023 году количество процедур сократилось на 70%. При этом бесплодными браками в стране, по разным оценкам, считаются от 10 до 20% пар. Сколько из них воспользовались программами суррогатного материнства в 2025 году, точно неизвестно, но исследования показывают, что спрос на репродуктивные технологии будет расти: по оценкам ВОЗ, в мире бесплодны примерно 1 из 6 человек. 

Организация Global Market Insights подсчитала, что несмотря на ограничения, мировой рынок суррогатного материнства будет расти в среднем на 24,6% в год и к 2034 году достигнет показателя в почти 202 миллиарда (!) долларов США. 

Меня зовут Лика, мне 34 года и я — суррогатная мама. Сейчас я на 15-й неделе беременности, и я хочу рассказать, как я на это решилась и что я чувствую. 

Первые мысли о суррогатном материнстве

Идея стать сурмамой впервые посетила меня ещё несколько лет назад. Мне казалось это, скажем так, довольно интересным способом заработать. 

Когда я предложила этот вариант супругу, он меня не поддержал и даже наоборот — сказал, что категорически против, и сама мысль о том, что во мне будет расти ребёнок от чужих людей, вызывает у него отвращение и брезгливость. Ну и ещё что я могу умереть в родах или стать овощем после них, и он останется отцом-одиночкой. 

Перспектива гораздо быстрее закрыть ипотеку и начать жить комфортнее его не заинтересовала. В общем, мысль стать сурмамой я оставила на несколько лет. 

Развод и возвращение к идее о суррогатном материнстве

Декабрь 2024 года. Мы с мужем решили развестись. Квартира, в которой мы жили, находится в ипотеке в совместной собственности. Договорились, что первое время я с дочкой живу в квартире, а муж съезжает на съёмное жилье. А квартиру в течение года-двух будем продавать и делить. 

Своей идеей получить столь интересный жизненный опыт я поделилась с подругами. Первой реакцией было удивление. Кто-то считал, что меня «кроет из-за развода». Кто-то просто тихо недоумевал и с интересом следил за моими действиями как за новой серией захватывающего сериала. Во мне же была железная уверенность, что я не сойду с выбранного пути, не откажусь от задуманного. 

В тот момент я познакомилась с молодым человеком, но заранее сказала себе, что я не влюблюсь, не откажусь от идеи стать сурмамой. Попытки со стороны нового друга отговорить меня были, причём довольно напористые. Но я сразу же очертила границы и дала понять, что в этом вопросе дискуссии быть не может. Это же касалось и всех остальных: и подруг, и родителей. Они либо принимают моё решение, либо нет — и мы это даже не обсуждаем.

К слову о родителях. Я сказала им о своей идее, когда позади было уже немало анализов и обследований, и я точно понимала, что подхожу под программу. Мы обсуждали с мамой, как быть дальше, где взять столько денег на жильё, и я объяснила, что у меня есть план. Никто подробности не расспрашивал. И в одном из телефонных разговоров, когда речь вновь зашла о «плане», мама спросила: наверное, станешь суррогатной мамой? Я опешила и поинтересовалась, как она догадалась. На что мама ответила, что смотрит много сериалов — и там это обычный сценарий.

В общем, родители меня и не поддержали, и не отговаривали. Всё сводилось к тому, что я уже взрослая и сама знаю, как лучше. Меня эта позиция устраивает до сих пор, хотя, честно говоря, хотелось от родителей больше заинтересованности, больше поддержки, вопросов о самочувствии. Но мы никогда не были близки, всё сводилось к банальным разговорам о погоде, хватает ли денег и кто из родственников умер на прошлой неделе. Поэтому я понимала, что ожидать какой-то включённости в ситуацию не стоит.

Я это сделала: стала суррогатной мамой

И вот я здесь: после развода с 5-летней дочкой в мегаполисе без родственников и без полноценного собственного жилья. Так как часики мои тикали, ведь по закону стать суррогатной мамой женщина может до 35 лет, а мне было уже 34 с хвостиком, я очень быстро разослала свою анкету для разных центров суррогатного материнства Петербурга. 

Самым напористым было агентство, которое я для удобства назову №1. Со мной связалась куратор, мы обсудили все вопросы, касающиеся здоровья, и меня записали на приём в один из центров репродуктивной медицины. 

На приём со мной пришла куратор, которая оплатила консультацию. Я не потратила ни копейки, только своё время и деньги на проезд. По результатам осмотра был назначен повторный приём через месяц, так как я только-только вступила в естественный цикл без гормональной контрацепции, и доктор предложила дождаться «чистого цикла».

В течение этого месяца я принимала витамины для беременных, но всё ещё не оставляла попыток найти агентство с большей выплатой. Так я познакомилась с куратором Анной из агентства №2. 

С новым куратором мы сходили на приём уже в другую клинику репродуктивной медицины, но врачу не понравился варикоз на матке на УЗИ. Мне назначили какие-то фуфломицины и отпустили ещё на месяц до следующего осмотра. 

Чтобы не терять времени, мы с куратором пошли ещё в одну, уже третью по счёту клинику, за другим мнением. Там уже варикоз не вызвал никаких вопросов, — его просто не обнаружили — но врач назначила дополнительные анализы и МРТ органов малого таза, так как я сказала, что у меня ПМС средней степени и довольно болезненная менструация.

В итоге я остановилась на этой клинике и на этом враче. Я сдала много анализов крови и мазков на всевозможные инфекции. Сделала МРТ органов малого таза с контрастом в центре имени Алмазова. Сдала биопсию шейки матки. И наконец-то мне назначили дату переноса. 

С того момента, как я решила вступить в программу, до даты переноса прошло 6 месяцев обследований, неопределённости и нестабильного эмоционального состояния. Бывший муж давил на меня, пытаясь узнать, когда я отдам ему деньги, я не понимала, на что жить и какую вообще работу искать, раз я буду беременна и в теории буду бегать по врачам. В общем, в голове была каша, а на голове оставалось всё меньше волос от стресса. Полгода тянулись будто вечность.

Мотивация и чувства суррогатной матери

Зачем я это сделала? Всё довольно просто и однозначно: деньги. 

Но сама по себе беременность мне нравится. Мне понравилось это ещё с дочкой, потому что беременность была довольно лёгкая, я ела, что хотела, с интересом следила за каждой новой неделей, своими изменениями и фантазировала, каким же будет материнство. Поняв, что же это такое, и сопоставив ожидание и реальность, я сказала себе: дочки мне хватает с головой, а нового ребёнка я не потяну ни морально, ни финансово. 

Суррогатное материнство для меня — это способ ещё раз вырастить в себе новую жизнь, ощутить это беременное состояние, но не возвращаться в декретный день сурка.

В оформлении материала использовано изображение с сайта Kaboomoics