«Растянулся на дороге и колбаской катился в сторону обочины, глядя как на меня едет машина»: почему подростки занимаются зацепингом

Личные истории экс-зацеперов, комментарии специалистов и заявления властей 

В октябре 2025 года в подмосковной Лобне пропал подросток — 14-летний мальчик ушёл из дома ночью, не предупредив об этом родных. Мама мальчика вскоре опубликовала видеообращение, в котором сказала: ребёнка любят и ждут дома. 

В конце месяца останки мальчика нашли на железной дороге. По версии следствия, он погиб от травм, полученных от электрички. Считается, что мальчик был зацепером. 

В начале ноября в Москве задержали машиниста электрички, который, как считают следователи, вовлекал детей в занятия зацепингом. Двумя неделями ранее с поезда сняли подростка-зацепера. 

Казалось, что само слово «зацепинг» осталось где-то в нулевых, когда страшными историями о погибших на рельсах подростках пугали тогдашних школьников. Однако зацепинг — экстремальное хобби со смертельным риском для жизни — снова набирает обороты. 

Мы поговорили с тремя мужчинами, ныне отцами, которые сами в юности занимались зацепингом. А ещё взяли экспертные комментарии у психолога и психиатра, которые работают с подростками и их родителями. Они рассказали о психологических и социальных причинах зацепинга и дали рекомендации, которые могут помочь обезопасить детей.

Зачем подростки занимаются зацепингом?

Как и любое экстремальное увлечение, зацепинг имеет свою психологическую подоплёку. Подростки таким образом могут самоутверждаться, компенсировать чувство неполноценности (которое может появиться в семье, школе, других детских коллективах). Когда у них нет другого способа это сделать, они могут выбирать такие экстремальные занятия, доказывая себе и другим свою состоятельность, смелость, бесстрашие. Часто они снимают видео своего экстремального поведения и выкладывают видеоролики в соцсети, показывая тем самым другим свои достижения.

Подростки тянутся к опасным авантюрам по нескольким причинам. Во-первых, в силу особенностей созревания мозга: центр удовольствия и эмоций формируются раньше, а зоны самоконтроля ещё недостаточно зрелые. 

Импульсивность и тяга к новизне — часто основа этого возраста. Опасные выходки дарят сильный выброс адреналина, и, конечно же — повышение уровня дофамина, гормона удовольствия. Проще говоря, рискованное приключение даёт подростку эйфорический кайф. 

Во-вторых, это способ самоутверждения и социальной самопрезентации. В современную эпоху соцсетей ценится смелость сделать нечто из ряда вон выходящее — экстремальное селфи или захватывающее видео, которое соберёт множество лайков и восхищённых комментариев сверстников. Получив такое признание, подросток чувствует себя значимым. 

В-третьих, психологические мотивы: испытать чувство контроля над хаосом (внутренним или внешним), выразить автономию, снизить внутреннее напряжение (особенно при тревоге или депрессии), компенсировать недостаток ощущений в условиях эмоционального онемения. 

Говорят бывшие зацеперы

Артём Лес

Выжидаем очередной «Икарус». Прячемся, потому что если водители нас увидят, то будут наготове — они заранее знают, что будет вот это телодвижение детское в сторону заднего бампера автобуса. Поэтому мы ждём, когда автобус тронется. Как только он начинает отъезжать, мы бежим и сразу же сзади цепляемся. 

У «Икаруса» был бампер металлический, за который удобно держаться. Хватаемся, едем, я посередине. Помню, что на мне были варежки, немного влажные от снега. Вдруг водитель останавливается и выходит из автобуса, чтобы нас выгнать, а у меня варежки прилипли. Пацаны врассыпную, а я пытаюсь отодрать эти варежки, потому что без них не хочется остаться: отругают дома, если приду без них. 

И вот, водитель бежит, причём с монтировкой или с чем-то таким — он был серьёзно настроен против нас — а я никак не оторвусь. В итоге я кое-как всё это дело отдираю и бегу. 

Раньше не было домофонов, вместо них — кодовые двери, и мы от многих подъездов знали коды. Обычно все прятались там. Пацаны уже успели скрыться, а он всё бежал за мной. Было очень страшно, но я смог убежать. 

Ещё, помню, мы забирались на троллейбусные лесенки. Однажды у меня была ситуация, когда у меня не было денег на проезд, я вот таким образом доехал две остановки. 

В нашем районе мы часто цеплялись за транспорт. Вот так вот прицепился сзади, сидишь на корточках и скользишь до следующей остановки. А потом убегаешь. 

Я думаю, что всё это было круто, но, само собой, — опасно, бесконтрольно, а следовательно — плохо. Заняться нам было нечем. Сейчас у меня есть сын, и его, слава богу, есть чем занять.

Владимир Козлов

Мой подростковый период пришёлся на начало нулевых. Жили бедно, развлечений особо не было — в основном мы гуляли на улице. И в поиске ярких ощущений, насмотревшись на пацанов постарше, начали цепляться за автобусы. Ездили от остановки к остановке. Иногда водитель автобуса останавливался и не продолжал ехать, пока мы не отцепимся. 

Как травмы от зацепинга могут повлиять на подростков?

Цена ошибки при таких увлечениях — жизнь или здоровье ребёнка. По данным Всемирной организации здравоохранения, непреднамеренные травмы и несчастные случаи прочно входят в число ведущих причин смерти подростков во всём мире. 

Зацепинг это и есть такой несчастный случай, который ждёт своего часа. К сожалению, статистика трагедий растёт: сообщения о погибших «зацеперах» появляются в новостях регулярно.

Даже если ребёнок остался жив, влияние травмы на его организм и психику колоссальное.

Психическое состояние таких пострадавших тоже сильно страдает. Часто сразу после травмы наблюдается острая реакция — шок, отрицание. Затем может развиться затяжная депрессия: подросток ощущает колоссальную утрату — не только здоровье, но и планы на будущее, прежний образ себя. По моему опыту, почти всем таким пациентам требуется помощь психотерапевта, иначе велик риск суицидальности. 

Посттравматический стресс — ещё одно частое последствие: примерно у половины переживших подобные аварии возникают навязчивые воспоминания о событии, мучительные сны, панические атаки. Само собой, существенно падает самооценка, формируется ощущение собственной неполноценности.

Для психического развития ребёнка зацепинг не несёт ничего хорошего ещё и потому, что формирует у него искажённое отношение к нормам и правилам. Вместо постепенного взросления через учёбу, спорт, общение, ребёнок как бы «уходит в отрыв», противопоставляет себя обществу и близким. Школьная успеваемость у таких ребят, как правило, падает — ведь время и мысли уходят на экстремальные развлечения, да и травмы могут надолго выбивать из учебного процесса. 

Нарушается социализация: семья теряет доверие к подростку, постоянные конфликты отдаляют его от близких. Нередко увлечение зацепингом сопряжено и с правовыми проблемами: ребёнка могут поставить на учёт в полиции, если поймают. Вместо приобретения положительного жизненного опыта он получает травмы, стресс, конфликт с законом. 

Даже если ребёнок сам остаётся невредимым, то в такой среде несчастные случаи — не редкость. Он может столкнуться со смертью или увечьями. Само по себе это обстоятельство — постоянная опасность травм и смерти, своих или товарищей — способно привести к развитию депрессии. При достаточно продолжительном увлечении зацепингом есть риск появления излишней уверенности в своей неуязвимости, неосторожность.

Говорят бывшие зацеперы

Сергей Бойков

Детство я провёл в небольшом посёлке, там было много заброшенных индустриальных сооружений, когда-то обслуживающих большую сеть узкоколейной железной дороги. Были 90-е, некоторые здания цехов ещё работали, но не в полную силу. Мы с ребятами лезли туда, даже под страхом смерти, возможно, не осознавая этого. Здания были ветхими, но это нас не пугало. Наоборот — появлялся некий азарт. Мы рушили стены, залезали на крыши, башенные краны, водонапорные башни, вышки связи (когда они появились). 

Также мы угоняли заброшенные железнодорожные «вагонетки» (так мы их называли, а по факту это был вагон без кузова). Толкали их в горку, а потом весело скатывались обратно. Тормозить вариантов не было, поэтому, завидев препятствие, мы просто бросались врассыпную. Нас было много, у нас были старшие ребята, которые «присматривали» за нами, хотя ещё и активно в этом участвовали.

Был азарт, было весело прокатиться на чём-то. Не помню, чтоб делал что-то на спор, но бравада точно была. Никто, конечно, не хотел казаться трусом перед другими ребятами. Но конкретно в моём кругу общения не было такого, что тебя трусишкой дразнили за то, что ты, например, не прыгнул с тарзанки, или не залез на башенный кран. Лезли самые смелые, остальные смотрели снизу.

Владимир Козлов

Иногда это было весело, иногда страшно, но после того как прошёл через страх — всё равно весело. Мыслей, что это небезопасно, — не было. Конечно, все пацаны ещё выпендривались друг перед другом. Кто не вытворяет какую-то дичь — тот не пацан.

Как устроена психика зацеперов?

Возрастная особенность подростков — иметь свою «стаю», быть полноправным членом коллектива сверстников. Если у подростка нет другого коллектива, где его принимали бы как равного и выражали одобрение его поступков, он может «прибиться» к любой группировке, часто с сомнительными ценностями. И общество зацеперов — не исключение. Если ребёнок не может найти признание в семье, в классе, в секции — есть риск, что он найдёт себе асоциальных друзей. 

Для таких подростков характерны импульсивность, эмоциональная нестабильность, напряжённость, личностная незрелость, сниженная самооценка (подросток пытается поднять её за счёт сомнительных достижений, удивить друзей рискованными трюками порой ценой жизни), неумение учитывать последствия своих поступков.

Между зацепингом, зависимостями и нарушениями поведения есть довольно существенная связь. Склонность к риску обычно не ограничивается одним типом поведения. Рискованное поведение часто «кластеризуется» — то есть, различные его формы идут рука об руку. Например, подросток-зацепер с гораздо большей вероятностью, чем осторожный сверстник, будет пробовать алкоголь и наркотики, ввяжется в уличные драки или ранние беспорядочные половые связи. Повышенная готовность идти на риск статистически связана с более высоким уровнем употребления психоактивных веществ у молодёжи. Проще говоря, адреналиновая жажда часто сочетается с другими аддиктивными (связанными с психологической или физической зависимостью) шаблонами. 

Есть и обратная зависимость: подростки со сформировавшимися поведенческими нарушениями — например, при расстройствах поведения — гораздо чаще вовлекаются в экстремальные хобби.

Таким образом, зацепинг может быть частью общего проблемного поведения подростка. Нередко мы видим, что один и тот же подросток и на поезда забирается, и курить начинает рано, и уроки прогуливает — всё это звенья одной цепи. Поэтому помощь подростку и семье должна учитывать широкий контекст: если ребёнок рискует в одном, надо настороженно отнестись ко всем аспектам его жизни.

Какие методы психологической помощи эффективны при работе с подростками, склонными к зацепингу?

Психолог будет работать с причинами, которые привели к таким последствиям. Для начала поймёт глубинную потребность, которую удовлетворяет ребёнок при помощи такого поведения. Если это жажда признания, то помогать ему получить его другими способами. Если это способ принадлежать к группе сверстников — помогать налаживать общение в других коллективах и также другими способами. Параллельно пойдёт работа и с семьёй — помощь всем членам семьи в налаживании конструктивного взаимодействия с ребёнком.

Подростка будут учить осознанию своих эмоций, личных триггеров (что толкает к рискованному поведению), формированию представлений о себе, о будущем, о жизненных ценностях.

Может ли зацепинг приводить к развитию психических расстройств?

Непосредственно тяга к риску — не болезнь, а скорее симптом или проявление определённых психологических особенностей. Однако последствия зацепинга вполне способны вылиться в серьёзные психические проблемы. Прежде всего это посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР) у тех, кто пережил несчастный случай. Например, подросток после травматической ампутации конечности в результате несчастья при зацепинге может страдать от мучительных флэшбеков, панических атак и кошмаров. 

Тяжёлые увечья в таком возрасте часто приводят и к депрессии — по некоторым данным, не менее 30% людей, потерявших конечность, испытывают клиническую депрессию.

Отмечено, что у значительной части зацеперов имеются сопутствующие психические расстройства — например, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), расстройства поведения, определённые расстройства личности, которые и сами по себе повышают склонность к риску. В ряде случаев опасное увлечение перерастает фактически в аддикцию (зависимость). Подросток как будто «подсаживается» на адреналин — без новых экстремальных выходок он чувствует скуку, упадок настроения, его тянет повторить риск снова и снова. Хотя официально в медицинских классификациях такой диагноз отсутствует, по сути это форма поведенческой зависимости. И чем больше это подкрепляется и несёт риски для здоровья и жизни, тем внимательнее будет рассматриваться, как расстройства, характеризующиеся нарушением самоконтроля и деструктивным поведением.

Какие вмешательства показаны при зависимости от экстремальных увлечений?

При подозрении, что у подростка патологическая тяга к рискованному поведению, важна комплексная работа специалиста — психиатра и клинического психолога / психотерапевта. Сам по себе зацепинг диагнозом не является, поэтому врач-психиатр будет искать, нет ли у юного пациента сопутствующих психических расстройств. 

Проводится подробная беседа с самим подростком и с родителями, оценивается уровень импульсивности, эмоциональное состояние, наличие депрессивных и / или тревожных симптомов, когнитивных проблем. Важно выяснить, почему подросток лезет в опасность: это поиск острых ощущений из-за особенностей темперамента, влияние компании или, возможно, из-за других психологических феноменов? Иногда чрезмерный риск — одно из проявлений других расстройств, о которых я упоминал ранее.

Основой лечения в таких случаях становится психотерапия. С подростками эффективно работают методы когнитивно-поведенческой терапии: специалист помогает юному пациенту осознать причинно-следственные связи своих действий, развивает навыки самоконтроля, учит справляться с импульсами и искать альтернативные, более безопасные способы получить удовлетворение.

Кроме того, существуют профилактические и образовательные программы. К примеру, проект «Зона риска», реализуемый с 2011 года фондом «Полдень», где подросткам в сюжетно-ролевой форме показывают последствия опасных затей — и это действительно заставляет многих задуматься. Таким образом, «лечение» от зацепинга — это в первую очередь работа с психикой и поведением, долговременная и кропотливая, с привлечением профессионалов. Но она может вернуть подростка к нормальной жизни, уберечь от беды.

Как минимизировать риск зацепинга и другого опасного для жизни поведения?

Спросили об этом бывших зацеперов.

Сергей Бойков

Наши близкие обычно не знали, чем мы занимаемся, но когда узнавали, то давали «втык». Этого все боялись, поэтому и скрывали, где гуляли. Но наши родители всегда знали, с кем мы.

Думаю, нужно больше уделять времени своему ребёнку, чаще интересоваться, чем он занимается в свободное время. Быть ему не только родителем, но и другом. Объяснять элементарную физику происходящего. Задача взрослого — направить, показать где безопасно.

Владимир Козлов

Считаю, что на этот и подобный опыт повлияло отсутствие нормальных развлечений в моей жизни, плохой контроль со стороны взрослых и не самая благополучная компания. Если бы я узнал, что мой ребёнок этим занимается, то подумал бы, что упустил что-то важное. 

Можно ли снизить интерес ребёнка к рискованному поведению?

Необходимо поддерживать тёплые и доверительные отношения с ребёнком — такие, чтобы он получал признание и уважение. В первую очередь, в семье: от родителей, братьев, сестёр и других родственников. Желательно помочь ребёнку наладить отношения в классе и других коллективах. Также важно, чтобы у ребёнка было дело, которое ему нравится. Например, секция или кружок, куда он стремится после школы.

Могут ли родители строгостью и запретами спровоцировать риски опасного поведения? Строгость строгости — рознь. Можно, сохраняя связь с ребёнком, ограничивать его в каких-то проявлениях, но делать это с любовью (учитывая его чувства, объясняя свои мотивы, предоставляя приемлемые альтернативы). Но иногда строгость граничит с жестокостью — такие ограничения действительно могут спровоцировать и уходы подростка из дома, и риск опасного поведения.

Чтобы обсудить с ребёнком тему риска и безопасности без повышения у него интереса к разным видам рискованного поведения, можно для начала спросить у него, что он уже знает об этом. И как к этому относится. Если окажется, что он ничего не знает, то спросить его — хочет ли он поговорить об этом. При положительном ответе можно рассказать ему своими словами о разных видах рискованного поведения (в соответствии с возрастом), об опасности этого поведения для жизни и здоровья. Интерес у ребёнка возникнет в любом случае, но при этом он будет знать авторитетное мнение родителей, а не узнает об этом из непроверенных источников.

Говорит бывший зацепер

Владимир Козлов

Я пришёл к сноубордингу случайно. Приятель несколько лет пытался вытащить меня покататься. Я говорил, что увлекусь сильно, поэтому не хотел. В итоге всё-таки вытащили меня. Ну и всё — любовь с первого раза. Мне говорили, что несколько выездов нужно, чтобы более-менее освоить, а у меня как-то с первого раза получилось. Это было в марте, конец сезона. Так мы больше никуда и не поехали в тот год. Хотя я сразу купил себе всё снаряжение (предупреждал же, что увлекусь). Наконец, дождался начала следующего сезона. И всё — ощущение полёта. В это время ты наедине с собой. Шум в голове утихает и нет больше ничего. Только ты, снег и ветер.

Главная рекомендация — выстраивать доверительные отношения с ребёнком и активно участвовать в его жизни. Подростковый возраст — время бунта, и прямая запретительная тактика обычно не срабатывает. Авторитарный контроль («запретить и не пущать») только подтолкнёт подростка искать адреналин за вашей спиной. 

Вместо этого попробуйте стать союзником и советчиком своему сыну или дочери.

Очень важно слушать ребёнка. Если он чувствует, что может обсудить с вами любую тему (пусть даже экстремальное хобби), шанс предотвратить беду гораздо выше.

Постарайтесь направить неуёмную энергию подростка в более безопасное русло. Ему нужен адреналин? Предложите альтернативы: запишите в спортивную секцию, туристический клуб, на скалолазание или единоборства — то есть туда, где есть контролируемый риск. Так, вы удовлетворите естественную потребность в острых ощущениях, но под надзором тренеров и с мерами безопасности. Многие подростки, кстати, легко соглашаются сменить «дикое» опасное развлечение на организованное экстремальное хобби, если оно доступно и поощряется родителями. Кроме того, полезно привлекать ребёнка к совместным активностям: путешествуйте, ходите в горы, катайтесь на велосипеде вместе — показывайте, что жизнь полна возможностей испытать себя без нарушения закона и без смертельного риска. Обратите внимание на окружение подростка. Именно компания часто диктует стиль поведения.

Познакомьтесь с его друзьями, узнайте, чем они увлекаются. По возможности стимулируйте общение с позитивными сверстниками — запишитесь волонтёрами в той же турсекции, предложите вашему ребёнку пригласить друзей на совместный поход и тому подобное. Если же вы чувствуете, что друзья уводят его в дурную сторону, не ругайте их без разбора (подросток всё равно не бросит друзей по приказу). Вместо этого аккуратно обсуждайте с ребёнком конкретные ситуации: «Мне кажется, эта затея опасная. Как думаешь, что может случиться? А что твой друг будет делать, если ты сорвёшься?». 

Следите за поведением и настроением подростка — ловите тревожные звоночки. Резкое падение успеваемости, сильные перепады настроения, тайком исчезает по вечерам, новые подозрительные травмы или ожоги на теле, скрытность (например, постоянно прячет экран телефона) — всё это повод присмотреться внимательнее. Начните разговор, мягко покажите свою обеспокоенность и готовность помочь. Не обвиняйте («Ты, наверное, лазаешь где-то!»), а выскажите свои чувства: «Мне тревожно, я вижу, что с тобой что-то происходит. Давай обсудим, я хочу помочь». 

Если доверие налажено, подросток может открыться. Если же нет — не бойтесь подключать специалистов. Психиатр, психотерапевт, психолог — иногда нейтральному взрослому подросток расскажет больше, чем родителю.

И последнее: показывайте личный пример разумного поведения. Демонстрируйте здоровые способы справляться с эмоциями, ищите с ребёнком общие интересы. Ваша задача — не убрать напрочь весь риск (это и невозможно, и вредно для формирования самостоятельности), а создать вокруг ребёнка такое пространство, где есть и приключения, и адреналин, но в безопасных пределах. Одновременно — где есть любящие, понимающие взрослые, к которым всегда можно прийти с любой проблемой.

Рост зацепинга среди подростков в России в 2025 году вызвал серьёзную тревогу у властей. Только в Московской зарегистрировали 48 происшествий. Почти половина из них — со смертельными исходами. Это тревожный рост по сравнению с предыдущими годами и сигнал для подростков и их родителей.

Как в России хотят решить проблему зацепинга

В начале 2025 этого года первый заместитель руководителя Западного МСУТ СК России Виктор Козлов рассказал об ухудшении ситуации с зацепингом в последние годы и предложил усилить за него наказание:

С 2022 года в России действует штраф «за передвижение на непредназначенных для пассажиров местах поезда или электрички (например, на крыше или подножке вагона)». Он составляет от 2 до 4 тысяч рублей по статье 11.17 КоАП РФ. При угрозе безопасности движения предусмотрена уголовная ответственность. На протяжении двадцати лет штраф составлял всего 100 рублей, но закон 2022 года увеличил его в 40 раз для повышения эффективности профилактики

Ольга Ярославская, уполномоченная по правам ребёнка в Москве, в своём Телеграм-канале заявила:

«Это деструктивное, опасное, агрессивное поведение, которое всё больше распространяется. Это втягивает, ломает судьбы, разрушает семьи. На последнем рабочем совещании, где присутствовали представители транспортной прокуратуры, силовых ведомств — ФСБ, Росгвардии, РЖД — было официально выдвинуто предложение о признании зацепинга экстремистским движением. Это не просто инициатива — это позиция, основанная на фактах и угрозах».​

Ксения Мишонова, уполномоченная по правам ребёнка в Московской области, также выступила с инициативой признать зацепинг экстремистским движением, отметив:

«Таких детей надо обязательно ставить на учёт, давать по возможности им альтернативу заниматься более экстремальными какими-то видами спорта, чтобы секции были, которые помогали бы им выбрасывать этот адреналин. И мне кажется, здесь нужны профилактические беседы и реально показывать, к чему это может привести. Дети не осознают до конца риски таким увлечением и поэтому подвергаются опасности».​

Депутат Виталий Милонов предложил ввести уголовную ответственность за пропаганду зацепинга и относить это поведение к психическим расстройствам, требующим лечения, подчёркивая необходимость работы с семьями подростков.​

В оформлении материала использованы изображения с сайта Pexels (1, 2). Коллаж Александра Сербиненко